Писахов Степан - Морожены Песни
СТЕПАН ПИСАХОВ
МОРОЖЕНЫ ПЕСНИ
Информационная поддержка издания «Рамблер Интернет Холдинг»
Федеральная программа книгоиздания России
«Морожены песни» - классика русских авторских сказок. Языковое своеобразие в сочетании с мягким юмором, неповторимым образным мышлением художника и писателя Степана Писахова создает уникальную картину нравов русского Севера.
ОТ АВТОРА
Сочинять и рассказывать сказки я начал давно, записывал редко.
Мои деды и бабка со стороны матери родом из Пинежского района. Мой дед был сказочник. Звали его сказочник Леонтий. Записывать сказки деда Леонтия никому в голову не приходило. Говорили о нем: большой выдумщик был, рассказывал все к слову, все к месту.
На промысел деда Леонтия брали сказочником.
В плохую погоду набивались в промысловую избушку. В тесноте да в темноте: светила коптилка в плошке с звериным салом. Книг с собой не брали.
Про радио и знати не было. Начинает сказочник сказку длинную или бывальщину с небывальщиной заведет. Говорит долго, остановится, спросит:
- Други-товарищи, спите ли? Кто-нибудь сонным голосом отзовется:
- Нет, еще не спим, сказывай.
Сказочник дальше плетет сказку. Коли никто голоса не подаст, сказочник мог спать. Сказочник получал два пая: один за промысел, другой за сказки.
Я не застал деда Леонтия и не слыхал его сказок.
С детства я был среди богатого северного словотворчества. В работе над сказками память восстанавливает отдельные фразы, поговорки, слова. Например:
- Какой ты горячий, тебя тронуть - руки обожжешь. Девица, гостья из Пинеги, рассказывала о своем житье:
- Утресь маменька меня будит, а я сплю-тороплюсь! При встрече старуха спросила:
- Што тебя давно не видно, ни в сноп, ни в горсть? Спрашивали меня, откуда беру темы для сказок? Ответ прост:
Ведь рифмы запросто со мной живут,
Две придут сами, третью приведут.
Сказки пишу часто с натуры, почти с натуры. Многое помнится и многое просится в сказку. Долго перечислять, что дало ту или иную сказку.
Скажу к примеру. Один заезжий спросил, с какого года я живу в Архангельске.
Секрет не велик. Я сказал: - С 1879 года.
- Скажите, сколько домов было раньше в Архангельске? Что-то небрежно-снисходительное было в тоне, в вопросе.
Я в тон заезжему дал ответ:
- Раньше стоял один столб, на столбе доска с надписью: А-р-х-а-н-г-е-л-ь-с-к.
Народ ютился кругом столба.
Домов не было, о них и не знали. Одни хвойными ветками прикрывались, другие в снег зарывались, зимой в звериные шкуры завертывались. У меня был медведь. Утром я вытряхивал медведя из шкуры, сам залезал в шкуру. Тепло ходить в медвежьей шкуре, и мороз - дело постороннее.
На ночь шкуру медведю отдавал...
Можно было сказку сплести. А заезжий готов верить. Он попал в «дикий север».
Ему хотелось полярных впечатлений.
Оставил я заезжего додумывать, каким был город без домов.
В 1924 году в сборнике «На Северной Двине» напечата на моя первая сказка «Не любо - не слушай. Морожены песни».
С Сеней Малиной я познакомился в 1928 году. Жил Малина в деревне Уйме, в 18 километрах от города. Это была единственная встреча.
Старик рассказывал о своем тяжелом детстве. На прощанье рассказал, как он с дедом «на корабле через Карпаты ездил» и «как собака Розка волков ловила». Умер Малина, кажется, в том же 1928 году.
Чтя память безвестных северных сказителей - моих сородичей и земляков, - я свои сказки веду от имени Сени Малины.
Ст. ПИСАХОВ
Не любо-не слушай...
Про наш Архангельской край столько всякой неправды да напраслины говорят, что я придумал сказать все как есть